- Что такое теснота? - Это дом, где три кота.
- Что такое пустота? - Дом, где был - и нет кота.(с)
Якщо ти хоча б
раз у своєму житті прокидався від
променів сонця, саме від сонця, а не від надокучливих сусідів, вічноголодних
котів, набридливих будильників, безтолкових мобільних, не від того що за вінком
кричать чи впала зі столу книжка. А саме від того що сонце розбудило тебе своїм
промінням, воно ніби закликало тебе піднятись, відкрити очі назустріч цим
теплим, лагідним променям.
І ти відкрив очі.
Ти повен сил, як повна чаша вина. І ти не спішиш. Головна умова сонячних
променів – це час, той час який ти приділиш їм і тільки їм. Найкраще, коли твої
вікна на сході. Не питай, просто так найкраще. Роби каву, робиш? Сонце любить
каву, мабуть вона нагадує світлу про чорні плями, затягнуті рани попередніх
битв. Тому тепер сонце палає. Болить, горить, гріє, осяває. Навіть якщо ми
трішки відійшли від теми, бери каву і гайда на балкон чи дах будинку. Там свіжий
вітер, немає квітів, нема людей. Лиш спокій, кава і ти. Закрий очі, зроби
маленький ковток. Нехай твої очі наповняться світлом, зсередини. Нехай вони
прогріються, натягнуться любов*ю (любов чи то від кави, чи від сонця – поки що
не зрозуміло).
Твої заплющені очі, скажи, що з ними? Що в них
нового? Скільки світу ти тепер бачиш, як ти його розумієш? Все по-іншому, це
правда. Твої ранки більше не перетворяться в банальні будні.
"Морская вода, этот человек пишет море морем" (с)А.Барикко "Море-океан"
Вы собираете по картинкам своего желания половинки. А что-то
получше уже перед вами. Стоит собрать свое «я лучше тебя знаю» и сжать кулак. До
неприличности фальшь слышен, – в вашем голосе, в отснятых фотографиях на
вечеринках, где вам не весело. Две. Два фотоснимка. Они – чья-то половинка. Эти
фотоснимки. Повторяюсь. В банальностях, тривиальность не лживая. Как бы жалобно
не звучала вторая струна гитары, ты все ровно её не услышишь, ты будешь здесь
где-то не здесь, будешь чувствовать себя лишним. Но никому этого не показывай,
ни души это знать не надо. Лучше давай-ка по коктейлю, и сарказмов парочку, что
в голове таятся.
Лишним. Всегда чувствовать себя лишним.
Посмотри, ничего нет ближе, чем я, ничего нет дальше тебя.
Столетние грозы и туман, мне вечно холодно в тиши. Я знаю, не одна в этой
слепой ночи. Разве есть что-то дальше двух людей, которым не суждено по одному
течению плыть? Возрадоваться возможности начать все сначала и забыть. Вернее,
сравнивать каждый миг настоящий с прошлым. Разве люди не должны бы быть проще?
А вот ещё пару дней, я хотела бы видеть тебя в городе.
Знаешь, я до сих пор смотрю с надеждой туда, где я теряла всегда. И туда, где
потеряла окончательно.
Притягательно – я и плохое настроение. Ты и гитара
притягательны ещё больше. Я любила твой голос. И твои песни. И неправду тоже.
Ведь в мире все спят. Прямо сейчас. Но, надеюсь, ты – нет.
Слабо верится, но пусть вериться, чем думаешь, что ты – один в твоем ночном
безумии, в попытках жить.
Все эти вещи не несут радости, если ты не возжелаешь радости
от вещей.
Вещей много. Людей мало. Ценных мало.
Воруют ценности. Люди уходят.
А ты так и остаешься на едине с собою.
Верю, ты со мною.
Мы когда-то давно, когда ещё не писали, ходили на премьеры.
Мы – театралы.
Но в этот зимний не по настоящему вечер, я раскрою секреты
каждой пятой встречи. Алые губи, известно что от поцелуев а не от красной
помады. Места для поцелуев…
А когда ты стоял на перроне, ждал поезд, я на расстоянии в
три шага ощущала твой холод. То ли ко мне, то ли к себе, а ты ещё совсем молод.
Ты уехал – тогда и последний раз виделись. Я не жалею – мне это привиделось.
Доверчивая. Как оказалось на следующий день – действие опрометчиво.
Собрать чемоданы да шарф красный. Я еду к тебе, сероглазый
мальчик.
Вечно хотелось петь о боли, но сегодня воспеваю подругу –
язя)
Когда рано просыпаешься утром воскресенья, в тебе столько
всего! Тебе хочется всего и again!
Жить хочется! И куча планов, которые может быть и полетят в чертям в «замечательный»
понедельник.
Достаешь книгу, которую уже второй месяц хочешь прочесть – и
читаешь! И пусть дома толпа народу, соседи слева упражняются с перфоратором, а
сосед сверху, как оказывается, ярый фанат баскетбола. Но для тебя, утром, в
постели, с книгой, не существует мира, ты там, внутри рассказа, и плевать на
шум машин.
Дорогой, когда осознаешь ценность времени – перестанешь ходить
в клубы, а будешь читать, танцевать на улице просто когда захочется.
Когда летать научишься – позвони. Будем пить чай, а извне
будет 451 по фаренгейту.
Ты болен, ты простужен но сидишь в этом чертовом купе. За окном
снег и лужи.
Это такое везенье, осенью, в 15 градусов мороза ехать на
море вместо того, чтобы спокойно спать дома.
Але ти сидиш в тому купе, затуляєш фіранки, береш серветку, пишеш провідниці час
прибуття на потрібну тобі станцію, щиро прохаєш її розбудити вчасно, щоб не
проїхати це кляте море. Лягаєш спати.
Якщо хто був в
вагонах, хто їздив в цих самотніх купе – той знає, що постіль мокра і давно
втратила білизну і навіть мляву сірість. Що холодно навіть коли тепло. Єдина радість
в поїздах, ще з дитинства, цей стукіт
колес, ці подьоргування потяга. Ці короткі зупинки, коли перед і після
зачиняють туалет і випускають в тамбур таку кількість людей, що туди б зроду не
влізла.
Спиш на
другоповерховій полиці, вже вимкнули світло і не почитати. А на примітивно
освітлених станціях ще гуляють діти. Розглядаєш руки і пригадуєш історію
кожного з шрамів. І намагаєшся заснути під поїзда колискову.
А вже о 5й на
пероні тебе хтось зустрічає. А ти згадуєш поїздку на море. Коли ти сів щоб
приїхати і поїхати назад. Подихати кілька годин морем і ще багато днів
промотати як на автоматі, нічого з них не пам"ятаючи, просто пливучи за течією.
Та ці кілька
годин вартують тобі зараз років життя. Коли ти ніколи не був на морі і тебе не
жалили медузи.
Скажи, чи можна бути стільки щасливим з-за того?